Известие о появление в деревне странного красноволосого гостя, который ее ищет, вопреки ожиданию, застала Конан врасплох. Здесь было не принято искать встречи с Ангелом, да и чужаков в Аме не было уже очень давно, а то, что человек чужак было ясно с первого взгляда.
- Что нам с ним делать? - шиноби склонив голову ждал распоряжений, однако девушка медлила.
- Ничего, - наконец произнесла она. - Я встречусь с ним.
Мягкий шелест бумаги, смешался с шумом дождя и спустя мгновение крылатая тень уже скользила над крышами домов, старательно огибая препятствия. Мокрые улицы скользили внизу, смазываясь, превращаясь в один грязно-серый поток, заключенный между берегами из крыш. Размах огромных крыльев покрывал все пространство между домами и часть самих домов, погружая в тень. Будь это настоящие крылья - Конан было бы сложно маневрировать, однако бумага позволяла ей закладывать умопомрачительные виражи, меняя направление полета почти мгновенно.
Место встречи Хаюми едва не проскочила, однако вовремя заметила это и, развернувшись на крыле, плавно, словно посланец бога на земле, спустилась ко входу, позволяя крыльям рассыпаться с тихим шелестом. Девушка шагнула внутрь. Карамельные глаза равнодушно скользнули в поисках человека, посмевшего искать встречи. На мгновение задержались на онемевшем от такого визита бармене. Едва ли он мог предполагать, что Конан и впрямь снизойдет до встречи с незнакомцем.
Не узнать эти пламенеющие даже в дождливой Аме волосы куноичи просто не могла. Удивление было столь велико, что даже привычная равнодушная маска не смогла его скрыть. Впрочем, девушка взяла себя в руки и подошла. На полу остались влажные следы и небольшие лужицы от стекавшей с плаща воды. Она не проронила не слова, просто смотрела на Гаару, позволяя ему первому начать разговор и сообщить что могло ему понадобиться в Аме. Конан чувствовала себя его должницей и решила, что постарается исполнить любую его просьбу в память о той вере, которую продемонстрировал ей бывший каге.

Едва ли в мире нашлось бы хоть что-то, способное удивить больше, чем сказанное Гаарой. Конан замерла, застыла мраморным изваянием, устремив не верящий взгляд на руку бывшего Казекаге, в которой покоилась ее ладонь. Пальцы Гаары держали бережно, но крепко и Хаюми вдруг осознала, что ее просто так не отпустят. Не получится смолчать, не удастся сбежать не дав ответа. Но что она может сказать? Какого решения ждет красноволосый?
Конан подняла взгляд, всматриваясь в глаза собеседника, ища ответ и не находя его. Тепло руки Гаары настойчиво напоминало,
что это не сон и нужно поторопиться. Едва ли остальные внемлют ее рассказу о том, как Песчаный поверил в нее и как лишился дома, защищая отступницу.
- Это опрометчивый поступок, - наконец произнесла девушка.
она мучительно подбирала слова, чтобы сказать, что меньше всего хочет увидеть, как он умрет на ее глазах. Или, что еще страшнее, ей самой придется стать его палачом. Взгляд снова опустился к рукам, тонкие бледные пальцы дрогнули, однако Конан не отняла руки. Почему то это тепло стало очень важным в ее холодном мертвом мире.

Куноичи на мгновение прикрыла глаза, чтобы Гаара не заметил страх, который заливал душу девушки, поднимаясь из самого сердца, из того уголка, который так давно был надежно скрыт от чужих глаз. О, как бы она хотела обладать хоть толикой такой же веры и такой надежды, которую сейчас демонстрировал красноволосый. Но вместо этого девушка чувствовала лишь боль и страх, липкой паутиной оплетающий ее. Не ведая того Гаара разбередил старую рану, не заживающую, но уже покрывшуюся кровавой коростой. Когда-то она тоэе верила. И надеялась. Наивная! В этом мире расплата за эти чувства непомерно велика и у Конан не было ни малейшего желания платить ту же цену, что и раньше. Не сейчас и не здесь. Когда-нибудь, когда этот мертвый мир исчезнет и на его останках родится новый, тогда... тогда она сможет поверить в возможность выбора, в то, что можно вырваться из пелены дождевых облаков и увидеть солнце. По крайней мере для этого не нужно будет умываться кровью, как теперь.
И все же... как бы ни старалась Хаюми убедить себя в том, что ее путь определен и верен, а в глубине души проснулась уже та девочка, которая верила и надеялась. И ее робкие попытки пробить оковы равнодушия становились все решительнее. Конан боялась. Бесстрашная, готовая к смерти, к пыткам, к чему угодно, она до дрожи боялась поверить. Ибо это сломало бы ее мир, изничтожило все, что она до этого делала, стерло с лица земли дорогу, по которой они с Нагато шли.
Пальцы девушки снова дрогнули. Казалось, что ладонь Гаары обжигает ее, пронизывает кожу тонкими электрическими разрядами сомнений. Куноичи, испугавшись своей реакции, выдернула пальцы из его руки, прижимая ладонь к груди в каком-то беспомощном жесте, свойственном скорее ребенку, нежели сильной девушке. Опомнившись, она сделала шаг назад, боясь новых прикосновений, приносящих только смятение. От волнения дыхание сбилось и сердце колотилось так, будто хотело вырваться из груди.
- Ты напрасно пришел! Я уже сделала свой выбор! - голос девушки звенел, казалось она сейчас убеждает скорее себя, нежели собеседника. - Я благодарна тебе за твою веру в меня и не хочу твоей гибели, поэтому уходи! И никогда больше не появляйся в Аме!
"Потому что я не знаю смогу ли отказаться во второй раз... - мысленно закончила девушка и ужаснулась своим мыслям.

"Что за упрямый..." - подумала Конан, делая еще шаг назад и неожиданно упираясь спиной в стену.
Бежать было некуда, да и разве сбежишь от себя? Даже разделяющее их пространство не могло избавить девушку от бушующего внутри смятения. Она столько лет жила верой в лучший мир, что ей становилось жутко от мысли о том, что она может думать иначе. Нет, это ведь предательство! Она предаст память Яхико, предаст Нагато... Куноичи на мгновение прикрыла глаза. Рука в неосознанном жесте поднялась к лицу, зубы сомкнулись на костяшке указательного пальца, но даже мгновенный укол боли не вернули Хаюми былого спокойствия. В душе уже зеленел росток надежды, зароненый Гаарой. Она не поверила бы ни единому его слову, если бы не знала его историю, если бы не чувствовала, как распахивает он сейчас свое сердце, переступая через себя, через все, что осталось в прошлом.
- Зачем? Зачем ты мучаешь меня? - голос Конан был тихим, в глубине глаз таилась усталость, накопившаяся за все время ее служения их цели. - Я не могу... это будет предательством, понимаешь?
Девушка сбилась, замолчала, провела ладонью по лицу, зарываясь пальцами в тусклые от воды пряди. Ну почему говоря она испытывает такую боль? Да и напрасны тут слова, вдруг поняла она, снова взглянув в глаза Гаары. В его взгляде было столько решимости, что легко хватило бы на двоих. И он ведь не уйдет. Даже если она попытается сейчас прогнать его силой... Нелепая и дурацкая ситуация. Губы девушки вдруг тронула немного нервная усмешка.
- Ты не уйдешь, - наконец произнесла она, будто только сейчас понимая, что Песчаный не шутит. - И у меня едва ли получится тебя переубедить... - куноичи вздохнула, снова выпрямилась. - Я пойду с тобой и попробую поверить, но при условии, что мне не нужно будет присоединяться к другой деревне. Знай, я исчезну снова, если пойму, что не смогу поверить так, как веришь ты.
Повторение изгнания Гаары из нового дома ей не хотелось, устраивать грандиозное побоище ради того, чтобы выставить парня из деревни тоже. Она оставит за собой право уйти. Это не будет предательством... Она ведь не сможет увидеть новый путь... ведь не сможет же?! Девушка чуть нервно сглотнула, убеждая себя. А если новый путь ей не откроется, она с чистой совестью вернется к Нагато и они завершат их миссию. А пока можно пожить где-нибудь на границе, тихо и не заметно, как они жили раньше. И подумать.